Зеленская (Щербак) Вера Михайловна

Семья наша состояла из шести человек. В марте 1936 года отца репрессировали, и мама в свои 32 года осталась с четырьмя детьми одна, без средств существования. Жили очень бедно. Нас постоянно презирали, так как мы были дети врага народа. В 1956 году отец был посмертно реабилитирован из-за отсутствия состава преступления.
В 1941 году я окончила 7 классов, но не успела даже получить свидетельство об окончании семи классов, так как началась война. Ни работать, ни учиться было негде. Нас начали посылать рыть окопы, противотанковые рвы, копать, носить песок мешками для заграждений против противника.
Когда зашли немцы, начали забирать молодежь на принудительные работы в Германию. А у нас в Кушугуме был известковый завод, и туда начали набирать рабочих. Мужчин забрали на фронт, работать было некому, и они начали набирать 15-16-летних девчат, обещая не забирать их в Германию.
Мастером был местный немец — Миллер из Балабино, очень хороший человек. Работа наша заключалась в выгрузке вручную из печей отожженной извести, погрузки ее в железные вагонетки и подкатки их по железнодорожным путям для погрузки в вагоны.
Известь глаза выедала, они вечно были налиты кровью, мы задыхались, так как защитных средств никаких не было. Но мы терпели эту вредную для здоровья и непосильную работу, лишь бы только нас не забрали в Германию.
Время шло, наши наступали, и немцы снова начали брать всех подряд в Германию. Мастер подошел и говорит нам: «Девчата, давайте я вас отправлю в плавни жать очерет, немцам зачем-то потребовался». Мы согласились, вместе с бригадиром нас отправили в плавни. Построили там нам курени, там мы и жили. Но случилась беда, я подколола ногу и не могла стать на нее. Нога распухла, вся покраснела. Бригадир сказал, что меня надо срочно отправлять домой, а то может быть беда. А тут как раз один старик ехал на подводе, бригадир остановил его и попросил отвезти меня домой. Привез дед меня уже поздно вечером, нас как будто никто и не видел, а в час ночи пришел полицай и забрал меня из дому больною. Это было 26.06.1943 года. На следующий день нас отправили в Софиевку для отправки в Германию на принудительные работы и начали гроузить в товарные вагоны. Погрузили нас, состав начал двигаться с места, родители и мы начали тянуться друг к другу, а немцы начали стрелять в толпу родителей, и перед нашими вагонами упала женщина. Но состав не остановился. И так мы всю дорогу рыдали, теряя сознание одна за другой, не зная, чью же мать убили.
Сколько нас везли, я не помню, но нам казалось очень долго. Привезли нас в город Перемышль, там нас погнали на санобработку, и у кого обнаружили вшей, то обстригали наголо. Девчата с косами не давались стричь, полячки избивали их резиновыми плетками, и все равно обстригали. Затем нас снова погрузили в товарные вагоны и повезли в Германию. Под конвоем с овчарками нас определили в лагерь, поселили в деревянные бараки. Одели нас в костюмы в черную и зеленую клетку и нашивка на груди ОСТ, обули в деревянные колодки, которыми мы растирали ноги до крови.
На следующий день определили нас по участкам на работу. Взяли у нас отпечатки пальцев и выдали прописку с номером и перфокарту для отметки прихода и ухода с работы. На работу и с работы водили вооруженные полицаи с овчарками. Завод наш назывался КДФ., город Вольсбург, Фаллерслебен, концерн Фольксваген. Но это название мы узнали, когда оформляли компенсацию, из архивных материалов. До этого мы знали только одно название — КДФ, так как мы никуда не ходили. Мы жили за колючей проволокой, по которой проходил ток. Охраняли нас полицейские с овчарками, круглосуточно.
Работала я на сверлильном станке, сверлила дырки в трубе к плавающим легковым автомобилям. Главным инженером был Эльфас, обермастер — Киль, очень жестокий и вредный человек. Один раз меня избил так, что я вместе со стулом, на котором сидела, вылетела аж в проход. Еще был у нас мастером немец-эмигрант из нашего Запорожья, который эмигрировал во время революции с родителями. Узнала я об этом после того, как меня избил мастер Киль. Когда он ушел, ко мне подошел этот эмигрант, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не видел из немцев, что он со мной говорит. Заговорил он по-русски и сказал, что русским не разрешается работать сидя, хотя работу эту можно было выполнять только сидя. Затем начал расспрашивать меня про Запорожье, про мельницу, которая и до сих пор существует, находится она выше дворца культуры «Жданова». И после этого разговора он больше никогда не говорил по-русски. Ни разу даже крошки хлеба не дал, хотя видел и знал, что нас кормят очень плохо.
Мы были голодные, пухлые. Кормили брюквой пополам с водой, иногда давали по 2 штуки неочищенной картошки, а вечером кусочек хлеба пополам с опилками.
Когда я вернулась домой и стала рассказывать о встрече с эмигрантом из Запорожья, то выяснилось, что моя бабушка еще девушкой служила у его родителей, и о его родителях бабушка отзывалась очень хорошо. От них она и замуж вышла. А он вот совсем другой: безжалостный человек, он даже свои объедки не выбрасывал в урну, а выкидывал в туалет, так как знал, что наши люди будут доедать его огрызки.
Была арестована и отправлена в штраф-лагерь, который был не лучше концлагеря. Испытала на себе всяческие издевательства и муки. Была брошена к овчаркам для ухода за ними, а вечером уводили в штраф-лагерь для издевательств. Но, слава Богу, после бомбежки нас освободили англо-американские войска. Было это 09.04.1945 года.
В июне 1945 года я вернулась на Родину, домой. В доме нищета, жить не на что. Я сразу, не ожидая, пока меня вызовут на допрос, поехала в Запорожье, обратилась в фильтрационный отдел НКВД. Ведь не секрет, что нас тогда презирали, считали врагами. В НКВД я получила справку на получение паспорта и сразу пошла учиться на шестимесячные курсы бухгалтеров. Там нас сразу же распределили работать по столовым бесплатно, с 6-00 до 17-00. Работали мы за питание. А с 19-00 до 23-00 занимались на курсах.
Учебу я закончила с отличной характеристикой. По направлению пошла работать. Затем окончила вечернюю среднюю школу, и послало меня производство на учебу в Москву, в институт. Учеба была за счет производства. Окончила я институт с отличием и продолжала работать, только уже не в пищевой промышленности, а на металлургическом предприятии «Днепроспецсталь». Работала заведующей конторой, заведующей бюро учета. После выхода на пенсию еще работала 7,5 лет. Имею 47,5 лет трудового стажа. Систематически принимала активное участие в общественной жизни, в настоящее время являюсь председателем УСВЖН Запорожского района г.Запорожья, членом комитета Запорожского областного комитета Украинского союза узников-жертв нацизма, членом бюро Запорожского областного отдела г.Запорожья. Выполняю работу главного бухгалтера на общественных началах. Я ветеран труда завода. Имею много наград и медалей за свой безупречный труд.