Третьяков Василий Александрович

Родился в феврале 1926 г. В 1941 году окончил 7 классов. Дни стояли хорошие и по окончании учебного года мы радостно бегали по улице. 22 июня я шел в школу и вдруг заговорил громкоговоритель. Передали страшные слова. Немцы напали на Советский Союз. Эта весть быстро разнеслась по школе. Там начали готовить списки детей на отправку в колхозы для прополки. Так через несколько дней я уже был в Межевском районе. Скоро до нас дошли слухи, что Днепропетровск бомбили немцы. Кое-кто из нас, в том числе и я, убежали на станцию и купили себе билеты на Днепропетровск, но вскоре появился председатель колхоза и сказал кассиру, чтобы та не продавала билеты городским детям. А тем временем мы были уже в поезде и, подъезжая к Днепропетровску, мы всё время смотрели в небо, опасаясь появления там немецких самолетов. Когда я приехал домой, моего старшего брата дома уже не было, его призвали в армию, так мы с ним и не попрощались. Я взял свои документы, и мы с другом пошли в школу ВВС, мечтали стать летчиками, прибавили себе по одному году, так я стал 1925 года рождения. Документы мы принесли, а через неделю пошли опять в школу ВВС, нам их вернули. Просились, чтоб отправили и нас на восток, мол, на ускоренные курсы, но нам отказали. Так мы остались дома. Двор у нас был большой, и призывники его заполнили, переодеваясь в военную форму до позднего вечера.
А утром мы проснулись, во дворе была полная тишина и примерно в 10-11 часов утра, откуда не возьмись, появились немцы на мотоциклах. И началась новая страшная жизнь. Некоторые соседи выехали на восток, а одна еврейская семья оставила мать, которой было 90 лет. Мама ей носила через двор кушать, а потом, опасаясь, что немцы узнают, что она носит евреям еду, тихонько вечером забрала её к себе. Старая еврейка прожила у нас в доме полторы недели. Когда немцы забирали с нашего двора всех евреев, она тихонько сидела у нас дома. Но через три дня на подводе приехал один немец и три полицая. Эту старую женщину они бросили на подводу, как мешок, а маму забрали в полицию. Как позже выяснилось, продала нас соседка по двору. Мама пробыла сутки в полиции, а под утро пришёл немец — начальник полиции с переводчиком и стал у задержанных спрашивать, за что были арестованы. Люди говорили, что их задержали на рынке за то, что продавали вещи, и он их отпустил.
Однажды мама послала меня на рынок купить хлеб. Этот рынок находился возле Троицкой церкви. Зайдя на рынок, я стал искать, где продают хлеб, как вдруг поднялась паника, крики, облава. Немцы закрыли ворота и стали сортировать нас, как скот. Так я попал в тюрьму на улице Чичерина.
Людей уже там было много, а через пять дней нас отправили на вокзал, погрузили в вагоны и повезли на запад. Первая остановка была во Львове. Часть людей выгрузили, а нас направили в лагерь. Из лагеря некоторых из нас, в том числе и меня, водили на строительство кислородного завода, а остальных кого куда. Примерно в июне-июле строительство внезапно прекратилось. Часть людей отправили дальше, а остальных в концлагерь Освенцим. Так я попал в карантинный блок в Освенциме.
С лагеря нас водили на погрузку вагонов, всё, что можно, отправляли на запад. На погрузке вагонов я встретил парня из Днепропетровска. Познакомились, это был Лавренюк Игнатий А. Но встречались мы не долго. Во время очередной погрузки подъехала грузовая машина, накрытая брезентом. Из неё вышел офицер, подошёл к нашему конвоиру, вручил ему какие-то бумаги, они поговорили, и конвоир отсчитал восемь человек, среди них был я. Нас погрузили в машину и увезли.
Мы думали, что это конец, но оказалось, что нас привезли в графское имение. Там уже были поляки и советские люди, человек 10. Охрана состояла из пяти солдат и двух офицеров. Здесь началась новая жизнь. Начали пахать землю, ухаживать за скотом, доить коров. Немцы каждый день куда-то увозили молоко. Это имение находилось в селе Дойчлисса.
В апреле нас освободили советские войска. Направили нас в лагерь репатриированных. Там мы прошли проверку «Смерш». После чего полевым военкоматом был призван 206 запасным полком в армию, был направлен на противотанковый взвод, затем перевели на станцию Донна в 30 километрах от города Лигниц. Прослужил до 1948 года. Демобилизован по указу. В 1949 году женился. В 1958 году пошёл заниматься в автодорожный техникум, а в 1964 году его окончил. По окончании техникума подал документы в Металлургический институт, но документы не приняли, так как я был в Германии. С 1993 года — председатель БМУ Жовтневого района города Днепропетровска, а с 1995 — председатель Днепропетровского городского отделения БМУ.