Подлесная (Торубарова) Алина Мефодиевна
Я, родилась 24 сентября 1926 года в городе Сталино ( Донбасс), Украина.
В апреле 1942 года вместе со своим младшим братом Григорием, рождения 18 августа 1925 года мы попали в облаву на рынке города Сталино. Нас, молодых отбирали немцы и, собрав на Сенной площади, отправили на сборный пункт. У театра оперы и балета был железнодорожный тупик, нас загнали как скот в стоящие вагоны и повезли неизвестно куда. В вагонах полы были устланы соломой, на которой мы сидели, лежали и плакали всю дорогу: куда же нас везут? А привезли нас после тщательного обследования в промежуточных городах следования в Вестфалию, Рурская область, в город Мюльгайм-Рур. Сначала мы работали на заводе « Трубный завод А.Г.Тыссен». Я работала резчицей на станке, а мой брат Григорий изоляционным рабочим на изоляции труб. Проживали мы в лагере «Тельденманн» в этом же городе Мюльгайм-Рур. Поместили нас всех в один большой барак, в котором были 2-х и 3-х ярусные нары. Матрацы на деревянных нарах были набиты стружками, как гробы. Мы все в один голос начали реветь. Утром, после поселения в барак нам всем выдали деревянные башмаки («гольцшуе») и рабочую одежду.
Трубы были тяжелые: каждую трубу надо было поднимать вдвоем с другой работницей, подвести под пилу и отпилить по отметке — линии лишь кусочек трубы. Работа была очень тяжелая, а питание плохое: утром – чашка эрзац — кофе и кусочек хлеба, днем — жидкая баланда. Брюква или кольраби, мелко посеченные и заправленные крахмалом , а вечером – снова кружка эрзац-кофе и кусочек хлеба.
Мой брат Гриша летом 1943 года был переведен в концлагерь, в тюрьму города Гетте. А после 9 месяцев переведен в концлагерь Бухенвальд, город Ваймер. Позже его перевели в подземный завод под горой Гарцберг по производству ракет Фау-1 и Фау-2. Я же проработала на заводе 3 года.
Были у нас в лагере и другие ребята, которые выражали протест против такого тяжелого труда и такого лагерного режима. Таких ребят сажали в карцер или отправляли в концлагеря, как моего брата Гришу.
Однажды нас подняли рано утром и погнали на плац — площадку в центре лагеря. Мы увидели, как во двор въехали две машины: одна закрытая — черный ворон, на второй были какие-то столбы. На наших глазах начали разгружать столбы и тут же сколачивать виселицы.
Возле каждой виселицы поставили сбитые деревянные ступени. После этого из закрытой машины вывели пятерых молодых ребят – узников и расставили у каждой ступеньки, приказав им подняться на эти ступеньки. Все ребята со связанными сзади руками, молча поднялись и стали под виселицами. Им надели на шеи каждому петлю тогда они открыли рты и начали что то мычать. Мы увидели, что ни у кого из них не было языка, а только обрубки. В гестапо всем отрезали языки. Их здесь же и повесили. А мы все в ужасе смотрели на эту казнь.
Прошло столько лет, но до сих пор я не могу без слез и горечи вспоминать об этом сегодня. Знают ли их родители, как ушли из жизни их дети и за что? Кто им об этом расскажет?
У нас ведь в лагере не было фамилий — мы были все пронумерованы. Мой личный номер был 1073.
А сколько наших товарищей гибло при авиационных бомбежках! Нас ведь бомбили почти каждую ночь. Один раз бомба угодила в щель, где от бомбежки укрывалась часть узников. Очень много тогда погибло людей. Когда разрыли щель и откопали трупы — кто без рук был, кто без ног. Без слез и боли и сейчас не могу вспомнить об этом ужасе.
Позднее, я работала уборщицей у закалочной аппарата — машины.
Освобождены мы были в середине апреля 1945 года американскими войсками, а через некоторое время нас всех отправили домой.