Федотова Мария Алексеевна

Родилась 21 июля 1924 года. Родители Марии издавна жили в Орле. Отец еще в первую империалистическую войну попал в плен к немцам, работал у бауера где-то под Берлином. У бауера было двое сыновей, которых русский учил своему языку, да и сам выучил немецкий. Из плена он вернулся жив и невредим, все время рассказывал о жизни в Германии, говорил, что отношение к нему было нормальным.
В 1933 году, когда был сильный голод, отец написал в Перещепино своему другу, с которым был в плену, что хочет переехать в Украину. Друг ответил, чтоб приезжал. Но когда приехали в Перещепино Днепропетровской области, то Федотовых ждало разочарование: друг умер от болезни. Однако в поселковом совете Федотовых приняли и направили жить и работать в село Герасимовку, там была пустые хаты и много работы, потому что многие семьи умерли в 1933 году.
Отец пас телят, мама работала на ферме, а пятеро детей были в сельском патронате. Мария перед войной окончила 7 классов. Когда началась война, отца в армию не взяли по старости, но подпольщики взяли его в разведывательную группу, он понимал немцев и все добытые сведения передавал через девушек-связных партизанам. Девушек поймали немцы, одна была расстреляна, а вторую пытали и, видимо, она выдала отца Марии. Допрашивал старого человека комендант, долго присматривался к нему, а потом сказал, что он один из сыновей бауера, у которого отец Марии был в плену. Отца комендант пощадил, но приказал отдать несовершеннолетнюю Марию в Германию. И поехала она на чужбину. Под Берлином она вместе с подругами-односельчанками и другими девчатами с Украины работала путевым рабочим, железную дорогу бомбили ежедневно, и кадый день девчата под конвоем троих поляков, которые перешли к немцам, таскали тяжеленные рельсы и отстраивали поврежденные участки. Одежду кое-какую получали, но особенно беспокоил голод, морковь и брюква не спасали, а хлеб был из опилок, назывался «эрзац-брот».
Вместе с Марией было 17 девчат из Перещепинского района, все вернулись домой, но сейчас почти все умерли от болезней. Платили девушкам по 3-4 марки, за которые старались купить у немок поношенную одежду. Поляки, которые руководили работой, относились плохо, иногда даже били, особенно слабосильную Марию. Два раза отец прислал ей маленькую посылочку из зернышек тыквы, а писем из дома не было, не разрешали писать и девчатам. Освободили их сибирские части. Марию с Ниной Матвиенко забрали в машину и увезли, девчата испугались, стали плакать, но их привезли в госпиталь для тяжелораненых, взяли подписку о молчании, и девчата три месяца были санитарками возле раненых. Мария и сейчас боится об этом говорить, это было очень страшно — смотреть на страдания обреченных людей. Раненых отправляли на родину в спецгоспиталя.
Мария вернулась домой в конце сентября. Отец умер от осколков, оставшихся от первой мировой войны, на Рождество сорок пятого года, так и не дождавшись Марии, много плакал, говорил, что загубил жизнь дочери. Мария проживала с мамой, в 1967 году мама умерла. У Марии есть дочь с 1955 года, но мужа не было, она очень боялась мужчин и до старости прожила одинокой. Сейчас живет в больнице, не хочет жить с дочерью и просится в дом для престарелых одиноких людей. Она очень больна и нуждается в медицинском уходе.