Дудка (Фасий) Прасковья Евтуховна

Я, Дудка Прасковья Евтуховна (девичья фамилия – Фасий), 1926 года рождения, с июня 1943 года по май 1945 года работала в Германии чернорабочей на железной дороге. В фильтрационном деле № 31595 записано, что я работала в городе Любц(я, наверное, забыла название города), но недавно нашла фотографию двух подруг, и на обратнойстороне прочитала, что это был город Каров.
Во время войны наша семья жила в Запорожской области, потом так случилось, что мама и мои младшие брат и сестра остались в городе, а нас с отцом немцы выгнали, мы долго брели, пока пришли в хутор Солошино Гуляйпольского района. Отец с температурой, мне и 16 лет ещё не было. Устроились работать на ферму. Из этого хутора меня и забрали в Германию.
Везли нас товарным поездом. На границе с Польшей организовали баню. Выходили обнажённые, и двое немцев всех вытирали одним полотенцем, совсем уже мокрым. После этой бани многие заболели чесоткой, в том числе и я. Нас отвезли в больницу на лечение. После лечения я попала в лагерь, который был построен на мусорной свалке. Мы хотели посадить весной цветы, но они не росли. В здании было две комнаты для рабочих – по 20 девочек в каждой. В комнатах стояли двухъярусные кровати из досок с соломенными матрацами. Комендант лагеря была немка из России. Она жила в лагере с матерью и дочкой (занимали две комнаты). К нам в лагерь никого не пускала, а нас отпускала в город или к кому-нибудь в гости в выходной (воскресенье).
Утром нам давали чай без сахара, хлеб и масло (15 грамм). На работу нас везли поездом. От станции по 15 километров в разные стороны была наша работа. Работали 16-17-летние девочки по 10 часов, до изнеможения. Сначала пололи бурьян, потом разгружали шпалы (чугунные) и 30-метровые рельсы. На откосах они падали, скатывались вниз, приходилось щипцами поднимать их обратно. Становились по 15 человек с двух сторон и под «айн-цвай»кое-как поднимали их. Многие болели. Работали в ботинках на деревянной подошве, штанах и спецовках не по росту, всё рваное. Сами зашивали, стирали.
На обед привозили в термосах суп с брюквой и чай. Вечером – один чай без сахара. Кусочек хлеба был съеден утром, он был на весь день. Все были худые и страшные.
Смотрели и сопровождали нас на работу двое немцев. Младший был злой, недобрый, обижал нас. Старший жалел нас, приносил из дому печенье. Иногда, возвращаясь с работы, мы проходили мимо пленных, разгружавших вагоны с картошкой, капустой, морковью. Они специально бросали овощи под вагон. Мы собирали их, если удавалось, и приносили в лагерь. Тогда суп был хоть немного похож на суп.
Однажды до такой степени было уже невмоготу работать, что мы сели на рельсы перед движущимся поездом,чтобы он нас задавил. Но нас заметили, остановили поезд и посбрасывали нас с рельс.
Один раз меня пригласила в гости девочка, которая работала у хозяев. Я провела у них целый день, меня накормили блинами с творогом и сметаной. А однажды один прохожий пожилой немец бросил мне бутерброд. Всё, что у кого было, делили на всех.
Весной 1945 года самолёты разбомбили станцию. Мы носили на носилках снаряды, мешки с порохом.
После освобождения нас забрали в воинскую часть, дали домик, жили в 15-ти километрах от Берлина. В это время мы гоняли скот на бойню. Возвращались на подводе. А однажды нам сказали, что обратно нас не повезут, а отправят домой.
И вот, оставив в лагере всё, что у кого было, в чём стояли, нас погрузили в вагоны и повезли домой. Всю дорогу ехали голодные, на остановках рыли картошку и ели сырую. В это время я потеряла зубы, очень ухудшилось зрение. Впоследствии перенесла операцию на глазах. По приезде домой устроилась на работу.