Черепнин Виктор Андреевич

Я, Черепнин Виктор Андреевич, родился 1 августа 1939 года в семье рабочего в городе Сталино (в настоящее время — Донецк). Война нас застала в г. Сталино. Эвакуироваться не смогли, так как отец, Черепнин Андрей Васильевич, 1903 года рождения, лежал в больнице с переломом ноги.
Отец пришел из больницы, а, вернее, приковылял домой на костылях за три дня до оккупации города.
Мать — Черепнина Фекла Дмитриевна, 1905 года рождения, через неделю после прихода отца из больницы умерла от воспаления легких. В период оккупации, из-за травмы ноги, отец не работал, а существовали за счет продажи личных вещей и помощи друзей.
Весной 1942 года начался массовый угон наших граждан в Германию. В начале мая 1942 года мы сбежали из города. Отец вместе со мной и сестрами, Анной, 1928 года рождения, и Александрой, 1930 года рождения, решил пешком добраться к своим родственникам в деревню Шпилево, Волховского района, Орловской области.
Эта дорога была не только длинной, но и мучительной, сочеталась с облавами, побегами и голодовкой.
В начале июня 1942 года мы были почти у намеченной цели. До родственников осталось дойти 25 км.
Но, увы! Эта встреча не состоялась.
При переходе моста через реку Ока, около города Волхова, мы попали в облаву, которую проводила полевая жандармерия. Всего было арестовано около пяти тысяч человек. Среди арестованных были не только взрослые, а и дети различных возрастов. На следующий день всех арестованных построили колонной и под усиленной охраной полевой жандармерии погнали на Запад. Гнали нас параллельно трассе, по которой проезжала боевая техника оккупантов. Движение колонны начиналось с наступлением рассвета и заканчивалось с закатом, когда прекращалось движение на трассе. В дневное время привалы на отдых не делали, уставших и обессиленных в конце колонны, которым некому было оказать помощь, жандармы расстреливали на маршруте следования.
Единственное время отдыха было после заката и до восхода солнца под открытым небом вне населенных пунктов. Только через неделю изнурительного движения во время привалов начали выдавать скудный паек и питьевую воду.
Попытки сбежать заканчивались расстрелами. Колонна с каждым днем редела, особенно после налетов авиации, а охрана оставалась прежней.
Ежедневно наша авиация в дневное время бомбила двигающиеся по трассе войска оккупантов.
Во время налетов авиации нашу колонну жандармы использовали для прикрытия фашистских войск и боевой техники, загоняя нас между боевой техникой, а если люди разбегались от техники во время бомбежки, то расстреливали их из пулеметов и автоматов.
Первое время испытывали страх, а потом смирились со своей судьбой. Помирать было все равно, что от бомб, что от голода.
Таким образом нас догнали до города Орша. От нашей колонны живых осталось меньше половины, но на железнодорожной станции Орша наши ряды дополнили другими людьми из аналогичных колонн, пригнаных по другим маршрутам.
На станции Орша нас всех загрузили в товарные вагоны, а, вернее, набили вагоны так, что отец вынужден был посадить меня себе на закорки, чтобы меня не раздавили. В таком состоянии мы находились в пути почти трое суток, в закрытых вагонах, без пищи и воды.
Таким образом мы в середине июля 1942 года попали в концлагерь Алитус на территории Литвы. В лагере помещений не хватало и большинство узников круглые сутки находились на открытом месте на территории лагеря.
Кормили нас овощной баландой. Еще давали одну булку хлеба, а, вернее, какой-то суррогат, на 10 человек в сутки, но зато кровь брали у всех подряд, не зависимо от состояния организма и возраста. В лагере свирепствовал тиф, а от голода и истощения умирало по 200-250 человек в сутки. В конце ноября 1942 года нас вместе с другими соотечественниками вывезли в концлагерь города Познань на территории Польши, в январе 1943 года перевезли в лагерь пригорода Берлина. В феврале 1943 года нас отправили в лагерь Хала-Лейпциг. Это был один из филиалов концлагеря Бухенвальд.
В июне 1943 года нас отправили в лагерь около города Сатхайн, в котором содержались мирные граждане более пятнадцати национальностей. Взрослых, в том числе и таких детей, как мои сестры, угоняли на работу, а нас, малышей, заставляли делать уборку в лагерных блоках на территории лагеря. И так изо дня в день со скудным пайком до освобождения 11 апреля 1945 года.
В день освобождения узники впервые заулыбались и со слезами на глазах встречали своих освободителей — советских воинов. И в этот день нас впервые досыта накормили солдатской пищей.
Радость освобождения была недолгой, так как начались новые похождения. Вместо того, чтобы отправить на Родину, нас перевезли в лагерь в городе Дрезден, где проходили проверку. И только в ноябре 1945 года мы вернулись на Родину в город Донецк, а старшая сестра Анна, с благословения международной комиссии, которая осуществляла отправку из нашего лагеря, вышла замуж за поляка и уехала в Польшу.
По этому поводу у отца было много неприятностей, связанных с допросами о старшей сестре, которая не вернулась на Родину.
Эти допросы продолжались более двух месяцев, и все это время мы не получали продовольственные карточки. Только благодаря друзьям и знакомым отца мы не умерли от голода. Они делились с нами своими скудными пайками. Вместо радушия и сострадания нас Родина встретила с недоверием и с презрением со стороны соотечественников. Из-за этого мы вынуждены были уехать в августе 1946 года из своего города на родину отца — в деревню Шпилево Орловской области, где я пошел в школу в первый класс.
В городе меня в школу не приняли, так как я разговаривал с иностранным акцентом. Будучи в лагере, мне приходилось общаться с ровесниками разных национальностей. После освобождения я не только понимал, а и разговаривал на 12 языках.
В ноябре 1949 года мы переехали в поселок Артем, Камешковского района, Владимирской области, где я в 1953 году закончил 7 классов.
В период учебы в школе я возглавлял кружок юннатов. Мы в школе вырастили сад, за что от районного отдела образования получили 10-ти дневную путевку на экскурсию в Москву.
В 1957 году я закончил среднюю школу в городе Камешково, а в 1959 году — техническое училище №1 города Коврова, освоив специальность наладчика токарных автоматов.
После окончания училища был направлен в город Омск, где работал на авиационном заводе до призыва в армию.
В ноябре 1960 года был призван в ряды Советской Армии. Служил в зенитном полку в городе Новосибирске. В марте 1962 года наш расчет, которым командовал я, при выполнении боевых стрельб на полигоне в Юрге сбил планер. За это весь расчет получил отпуска на Родину, и ценныеи подарки (часами) от командующего Сибирским военным округом.
Кроме должности командира орудия я больше 2-х лет исполнял обязанности секретаря комсомольской организации полка. За что мне по окончании действительной службы было присвоено офицерское звание — лейтенант. В июне 1963 года, после демобилизации из армии, по комсомольской путевке уехал на строительство Казахстанской Магнитки в город Темиртау, Карагандинской области.
На Казахстанской Магнитке я работал в управлении Казмеханомонтаж монтажником, инженером по технике безопасности и освобожденным секретарем комсомольской организации.
Когда меня избрали секретарем комсомольской организации, на учете состояло 49 комсомольцев, а когда я сдавал свои комсомольские дела в ноябре 1966 года — на учете было уже 946 комсомольцев.
В период работы на Казахстанской Магнитке я был занесен в книгу Почета Казахстанской Магнитки.
Во время службы в армии замполит полка убедил меня вступить в ряды коммунистической партии — “Чести и совести нашей эпохи”.
В ноябре 1966 года Темиртауский горком партии утвердил меня на избрание освобожденным секретарем партийной организации управления Казмеханомонтаж, не спрашивая моего согласия. Об этом я узнал от секретаря парторганизации. Он разрешил мне провести отчетно-выборное комсомольское собрание, после которого я забрал свою трудовую книжку в горкоме комсомола и устроился на работу на Карагандинский металлургический завод в городе Темиртау.
За отказ от должности секретаря парторганизации, то есть, невыполнение решения горкома партии и самовольный уход из управления, меня хотели исключить из партии, но коммунисты не допустили этого и меня все же сняли с партийного учета без всяких взысканий.
В январе 1967 года вышло Постановление ЦК КПСС “Об укреплении партийно-политической работы в Советской Армии и ВМФ”.
На основании этого Постановления горком партии, опять без моего согласия, подал мою кандидатуру в горвоенкомат на призыв в армию. И я был опять призван в армию на основании приказа Министра Обороны СССР 14 августа 1967 года.
С августа 1967 года по август 1968 года я находился на учебе на курсах подготовки политсостава в городе Оренбург, Приволжского военного округа, где в августе 1968 года экстерном сдал экзамены в Оренбургское зенитно-артиллерийское училище. Так началась моя новая армейская служба. Проходил службу в Туркестанском, Среднеазиатском, Киевском военных округах и Группе Советских войск в Германии.
За время службы в армии неоднократно награждался грамотами и ценными подарками, награжден медалью “За воинскую доблесть” и восемью другими медалями.
В период службы в Вооруженных силах СССР на меня дважды оформляли документы на поездку в командировку советником в страны с жарким и сухим тропическим климатом, а затем для прохождения службы в районах Крайнего Севера и Чукотку. Вся медицинская книжка украшена штампами о пригодности к службе в предлагаемых регионах. Но, увы! Никуда так и не выехал.
Даже не пустили добровольцем для выполнения интернационального долга в Афганистан.
В последние 8 лет службы в городе Кременчуге пытался оформить вызов на сестру Анну на приезд ее в гости, но командование части, армии и округа не разрешило сделать вызов. Причина — режимная часть, хотя моя квартира находится вне территории воинской части.
Не добившись разрешения даже со стороны высшего командования, вынужден был уволиться в августе 1985 года из Вооруженных Сил в звании майора по возрасту, чтобы не порвать родственные связи с сестрой.
К сестре и солагерникам по фашистским лагерям смог выехать в Польшу только через 44 года разлуки с ними после освобождения.
После увольнения из армии с сентября 1985 года до июля 1988 года работал на Кременчугском нефтеперерабатывающем заводе инженером по испытанию топлива.
22 июня 1988 года был участником встречи бывших малолетних узников фашистских концлагерей.
После этой встречи уволился с работы и занялся поисками бывших узников фашистских лагерей в городе Кременчуге и Полтавской области.
9 декабря 1989 года организовал встречу бывших узников фашистских лагерей Полтавской области. На эту первую встречу решились приехать со всей Полтавской области 37 человек, из них 29 человек были из Кременчуга. В настоящее время в Полтавской области насчитывается более 48 тысяч бывших узников фашизма.
На этой встрече было создано Кременчугское отделение малолетних узников фашизма и концлагерей.
Наше отделение входит в состав Украинского союза узников жертв нацизма и активно сотрудничает с аналогичными организациями жертв нацизма стран СНГ и Балтии, организациями в Германии, Австрии, Польши, Чехии, Норвегии и других стран.
Деловые контакты и переписка с зарубежными странами помогла мне сообщить и собрать адреса зарубежных архивных учреждений в единый сборник на 56 страницах печатного текста.
С 1988 года участвую во всех встречах и заседаниях Украинского и Международного союза бывших узников фашизма.
Оказал практическую помощь в организации и создании отделений нашего союза в Карловке, Комсомольске, Каневе и Светловодске Кировоградской области.
17 июня 1998 года награжден Президентом Украины орденом “За заслуги III степени”.
Жена, Черепнина Анна Андреевна, — пенсионерка.
Имею двух дочерей. Лариса, 1964 года рождения, преподаватель французского языка, работает и проживает в г. Белая Церковь, и Алла, 1970 года рождения, бухгалтер, работает и проживает в городе Кременчуге.
Судьба нашей семьи сложилась так, что в настоящее время все оказались в разных странах.
Отец захоронен в 1968 году в поселке Артем, Владимирской области (Россия), мать захоронена в 1941 году в городе Донецке — Украина. Сестра Анна захоронена в 1992 году в городе Менджежеч — Польша. Сестра Александра, в настоящее время парализована, проживает в городе Темиртау — Казахстан.