Быков Степан Федорович

Родился 11 мая 1927 года в семье бедного крестьянина. Нас было 9 человек, окончил 4 класса школы, учился отлично. Жили впроголодь, один отец работал в г. Марганце. Бутылкой тер марганец, получал 9 рублей на всю семью. Голодно было, мы были малыми, и настал голод 1933-1937 года. Есть было нечего, ходили в степь вылавливать ховрахов, доставши отрубей, мы с акации толкли лепешки, пекли и ели, так как отец получал хлеб только на себя — 400 грамм.
В 1937 году отец вступил в коллектив. Колхоз 5 человек, старший брат работал сапожником. Заработали 2 машины хлеба, 6 тонн зерна, купили корову, свинью. Была война с Японией, и с Финляндией, и освобождение Западной Украины, Литвы, Латвии, Эстонии.
Начался 1941 год. Началась Великая битва. Немецкая армия заняла наш город, шли на Днепропетровск, Запорожье. Первая встреча — приехала машина, капитан и 4 солдата, один вылез на большое дерево и смотрел в бинокль, по нему стреляли с плавней. И он слез с дерева, и вдруг выскочили немцы, женщины, 2 семьи, проживающие на квартире. Капитан вынул бутылку рома и разливал по 20 грамм стопочкой, но мне не досталось. Женщины дружелюбно смеялись, встречая, но им он не наливал, вынул наган и угрожал им. Эти женщины перестали смеяться и улыбаться, отпрянули, мы так думали, они были коммунистами. Немцы машиной уехали, натрусили у хозяина и у людей полную машину груш и уехали в город. Я пошел в колхоз работать в огородной бригаде. На острове паслись немецкие лошади, штук 15, я одну угнал на Днепр купать, было так жарко. За это меня чуть не расстреляли.
Началась партизанская война. Мать пекла маленький хлеб, и я возил сестре на ферму, где доили коров. У соседа вечером гуляли, и староста с полицией обвинил меня в том, что я был связной, самый малый. В кинотеатре имени Жданова были артисты, пьесу ставили, один дал мне лампу и записку, я отнес ее к хозяйке, у нее скрывался раненый солдат, политрук еврей, я не знал об этом. Нас вызвали в колхоз, немецкий капитан построил нас, и мы вдвоем пригнулись малыми, нас он прогнал, остальные были гайдамаками Украинского войска. Принесли повестку из области ехать в Германию. Нас направили на станцию в село Лапинка в бараки, и мы ходили на работу, строили мост через Днепр. Возили землю вагонетками, забивали трубы воздушным молотом, арматуру бетонировали и сверху опалубка на сваях и бетон. Чтобы поставить деревянные фермы моста. Кормили раз в день: утром чай, обеда не было, вечером 400 гр. хлеба, суп вермишелевый. В лагере был назначен компанифюрером Шпиц-старшина. После чего случилась трагедия – на работе нас послали перекатывать бревна, и случилась беда: бревно на бревно сзади и мне поломало ногу. Я был при смерти, меня внесли в дом, приехала машина, немецкий военный врач дал укол, взял 242 марки с компании, потом отвезли меня в больницу в травматологию, наложили гипс на ногу. И был я на больничном. Вскоре нас переправили через Днепр в Каменку, в лагерь, там носили доски, сбивали фермы для моста, но нога болела и я ходил в медпункт немецкий. Меня хотели убить, угрожали оружием, оборвали штаны, я попросился домой, мне написали записку, и я ушел через плавни, и еще 3 человека. Всего 4 человека. И вдруг навстречу офицер на коне и солдат, встретили нас, мы дали справки. Но вдруг налетели самолеты русские, немцы убежали и мы побежали по дороге. Переехали мы через Днепр вечером. Пришел домой, там полно солдат, они кричали, что я партизан, угрожали пистолетами, но сестра выручила, к утру они уехали. Назад я уже не вернулся, так как гремела кононада, шли бои за Каменкой, на горе стояла немецкая зенитная артиллерия. Ночью налетали самолеты, бомбили. Осенью нас заставили рыть окопы возле Каменского карьера, после чего взорвали железнодорожный мост и все малые мосты в Никополе. Вдруг стали ходить по хатах немецкие солдаты и выгонять в колону. Я был на печи, наставили винтовку, я слез, я и отец. Мать дала хлеба и мы ушли. Нас погнали через гору немецкие солдаты и гайдамаки на конях. Пришли на станцию, начали грузить, я под вагон, солдат наставил винтовку, хотел выстрелить, но шел офицер, крикнул, и меня это спасло от смерти.
Эшелон отправился, ехали через Западную Украину, морозы уже были, есть не давали, пить не давали, у кого был хлеб, тем и питались. Приехали мы в Польшу, в г.Перемышль, там мы были на карантине 15 дней, товарищ заболел, экзема. Я был здоров. Потом проезжали города Штетин, Шнайдемюль и снова лагерь распределительный. Не кормили, а дали по кружечке кофе, за что я получил по голове поварешкой. Потом нас построили и дали по одной буханке хлеба, и в эшелон. Также грузились итальянцы, которые отказались воевать, на работу в Германию.
Итак, Великая Германия. Приехали в лагерь, нас переписали и предупредили – из лагеря не выходить. Отец и я жили в одном бараке. Я работал (Кис Капен, песчаная гора), возили с барж песок вагончиками, открывали и высыпали, потом домкратом поднимали и высыпали на гору, потом экскаватор грузил песок на вагончики и его увозили на бетонный завод. Были мастера поляки и немецкий мастер. Кормили: на 5 дней 1 хлеб утром и чай, в обед на строй поварка капусты сушоной, суп вареный, вечером после работы суп из брюквы и все. Головокружение. Строительство было только из бетона, строили возле реки Везер для подводных лодок и ремонта кораблей мастерские. Стены — толщина 4х5 метров, потолок 5х8 метров. Проводили трубы для бетона в длину и вверх, при сжатии воздуха помпы качали вверх, а я вибратором перемещшивал бетон. Однажды случилась беда. Мы вдвоем с товарищем пошли получить ботинки в другой лагерь, нам сказали, но там бесноватый немец взял у нас аусвайсы и прогнал. Вдруг ночью меня арестовывают. Жандарм привел в село и запер в подвале, там был итальянец за кражу курей, холодно было, мы обнялись и лежали. Утром пришел капитан, наставил пистолет и чуть не убил меня. Потом он сел на велосипед, а я за ним бегом в другой лагерь, сдал итальянскому майору. Я сказал, как было, он отпустил меня в мой лагерь. Английская авиация делала налеты, бомбили фосфором, горела земля, горели люди, вокруг нас зажигательные бомбы. Налетела английская авиация на стройку, пробили дыру, набросали замедлительные бомбы. Попали в столовую, в озеро, я летел в воздухе 10 метров.
Англичане бомбили Бремен и Гамбург. 2 месяца горели заводы военные, 600 тысяч человек убито. Одним утром нас погрузили на прицеп с трактором и повезли. Налетел самолет, тракторист приказал убегать. Первый залет я стоял, он стрелял по трактору, 2 залет я спрятался за дерево, 3 залет подбежали французы, легли под трактор и были побиты, 4 раз я убежал. Пошли пешком, дошли до лагеря, и снова налет самолетов. Я вошел в барак, там не было никого, бомба упала, разорвалась, меня оглушило, я упал, барак сгорел, а я остался чудом жив и невредим. Нас отправили на аэродром закидать ямы, в другой лагерь, отец заболел, я взял 2 котелка, и меня повар ударил ложкой по голове, но дал суп. Нас отправили в город ночью, утром мы были в городе. Я пошел по городу, и тут английские танки освободили. Я сел на лавочке, когда снова налетел самолет. Стрелял, но не попал. Я ушел в лагерь, там работали комсомольцы, человек 100 на фабрике. Под ней подвал, скрывались немцы в желтой форме со знаком свастики, 900 человек, они сдались, я пошел в город, там грабили склад, я взял гороху, меня встретил немецкий офицер и чуть не застрелил. Вскоре появился русский офицер по репатриации, нас привез в село к реке Эльба, 20 километров от города Люпенбурга.
Там мы пожили месяц, тогда нас англичане перевезли на русскую сторону машинами и сдали. Домой шли пешком и ехали немного поездом, и попали в Белоруссию в распределительный лагерь. Пассажирскими вагонами 600 человек привезли в Днепропетровск, там я ушел на базар, а поезд уехал на Донбас. Я приехал домой, а дома голод, есть нечего.