Отченашенко Андрей Порфирьевич

Каждый раз когда мама уходила из дома куда-нибудь в оккупированной фашистами Константиновке, замыкала в доме сынишку Андрюшу. Но однажды ранней весной 1942 она ушла на базар и долго не возвращалась. Не дождавшись, паренек вылез через окно и направился ее искать, но тут же попался на глаза полицаю и жандарму.
-«Ком гир» — позвал его жандарм и втолкнул в колонну молодежи, которую гнали в Дылеевку. Там их посадили в товарные вагоны и отправили под Берлин, где разместили в лагере и бараках. Каждое утро юношей и девушек под конвоем водили работать на вагоноремонтный завод. Трудились по 14 часов в сутки, было очень тяжело, стремились заболеть, делали себе раны. А потом этот саботаж заметил полицай и доложил гестаповцам. Вот тогда ребята, в том числе и Андрюша Отченашенко, решили бежать, но тут же наткнулись на пост. Сначала их отправили в камеры потсдамской тюрьмы. Ежедневно мальчишек избивали плетью, причем «свои» полицаи били больше, чем немцы. Вскоре Андрея и его товарищей повезли в концентрационный лагерь Заксенхаузен. Картина перед ними предстала ужасная: с одной стороны – лес, а с другой – большая бетонная стена с козырьками из колючей проволоки. Над огромными воротами броская надпись: «Арбайте –махт фрай» (работа освободит), на вышках установлены пулеметы. На огромных столах в бараке мы ежедневно до обеда сортировали болты, гайки, шайбы. А затем нас колонной гоняли вокруг площадки. За непослушание узников устрашали разными способами. Били плетьми, а непокорных узников вешали перед строем.
Спустя некоторое время малолетних узников перевели в другой лагерь, они работали здесь на соляных шахтах. Задача была одна: бетонировать полы, на которые фрицы устанавливали станки для производства оружия. Адская непосильная работа многих сводила в могилу, поэтому часто наверх поднимали их тела. А поскольку крематория в лагере не было, рядом стояли два огромных деревянных гроба : пяти- и восьмиметровый. Как только они заполнялись мертвецами, их сами же узники относили в глубокие рвы, вытряхивали туда мертвецов, а гробы снова возвращали на место.
Потом немцы забегали, засуетились. Война уже шла на территории Германии. Но узников отпускать они и не думали. Однажды их снова подняли и в сопровождении овчарок погнали неизвестно куда. Шли день, второй голодные, озябшие, и, вот, наконец, на лесной полянке им разрешили привал. Ребята с остервенением выковыривали из-под листьев жуков, червей, траву, так все проголодались. Через несколько дней ,они попали в концлагерь Дахау. Утром ребята с ужасом увидели целую гору трупов, приготовленную для сжигания в крематории.
Номер узника Заксенхаузена у Андрея был 101565 с красным треугольником. Это значит политический заключенный. Зеленый – «бандит», а черный «террорист». С этим номером и числился он в Дахау и в других лагерях.
При очередном обстреле лагеря союзниками Андрей с товарищем Колей все же сбежали от фашистов и спрятались в сарае. Утром они выглянули на дорогу, по которой целую ночь ехали на машинах и шли пешком военные.
-Гляди, Коля, это же негры!
-значит, американцы, — заключил тот.
Они обрадовано кинулись к союзникам, те с улыбками приветствовали их, узнав узников по номерам и одеянию. Вскоре парней отправили в лагерь репатриантов и передали в советскую зону.
Казалось бы, радуйся, Андрей, ты свободен!
Но не тут-то было.
«Вас бы надо расстрелять за то, что были в плену, — сказали им свои, но так и быть, поедете воевать с японцами.
Однако вместо Дальнего Востока Андрей оказался в Узбекистане, на урановом руднике.
Слушай, Андрей, тебе телеграмма, — подали вскоре А. Отченашенко бумагу. «Приезжай, умерла мама», — было в ней.
И как же он был удивлен и счастлив, когда дома, в Константиновке, его встретила живая мать! Кто дал телеграмму , выяснилось на второй день, когда утром люди из НКВД посадили его в машину и отвезли в Донецк. Три дня парня допрашивали. Мол, зачем сдался немцам, а на четвертый он осатанел:
Расстреляйте меня, только прекратите пытать! Мало я натерпелся в концлагерях!
Вскоре все же разобрались, что в концлагерь он попал не по своей воле, и его отпустили.
С тех пор живет в родной Константиновке. 18 лет Андрей Порфирьевич был мастером школы ФЗУ завода стеклоизделий. Одно время учил и меня на машиниста стеклоформирующих машин. Работал слесарем в цехе гидроизоляции. Он – кавалер ордена Трудового красного Знамени, многих других наград. Здоровьем, подорванным в годы войны, не блещет, перенес несколько операций, но бодрости духа не утратил.
Несмотря на восемь десятков лет, он с оптимизмом смотрит в завтрашний день, а юных приветствует взмахом руки: будьте счастливы, живите мирно, дети мои!

Иван Симинченко