Веретельник Леонид Васильевич

Родился 10 декабря 1927 г. в с. Маячка, Васильковского района, Запорожской обл., расположенном на высоком берегу поймы Днепра «Великий луг». Поселения были основаны казаками после ликвидации «Сечи». Отец был учителем, в 1 смену были занятия с 1-м и 3-м классами, а во вторую смену 2 и 4, вечером занятия ликбеза и драм. коллектива, кроме того, отец сделал приемник, и вечером собиралось много взрослых послушать радио. Все детские годы от подъема до сна я был среди детей или взрослых, знал и школьную программу, и дела и заботы старших односельчан, слушал сказки и казацкую бывальщину. С первого класса учёба давалась легко, память на все была цепкой. Но семейная мораль осуждала зазнайство, да я и не стремился выделиться, но помогал всем своим товарищам, у кого были затруднения в учебе. Центром сельской жизни была школа и для детей, и для взрослых. Дедушка был столяром, от него я научился работать с деревом, изготовлял кегли, городки и др., в которые играли мои сверстники. Жители села были дружны как одна семья, организация колхоза их еще больше объединила и благодаря этому в 1933 г. не умер ни один человек в селе. Именно тогда была заложена вера в силу сплоченности, коллективизма, приобретены навыки организаторских способностей. Чтобы обеспечить нормальную учебу моих старшего брата и сестры, отец в 1938 году переехал в г. Марганец, где была школа десятилетка. Жили снова при школе. Ежегодно заканчивал школу с «Похвальной грамотой», а по окончанию в 1941 г. седьмого класса был премирован путевкой в Ленинград, но началась Великая Отечественная война. В период оккупации жили в пришкольной квартире, в школе часто останавливались немецкие части, а в сарае часто ночевали военнопленные, гонимые по этапу, через нас местное население передавало продукты военнопленным. Как и другие школьники, в летний период работали в саду к-за «Орджиникидзе». Тройка одноклассников, верных друзей: я, Гоца Лев Александрович (старший брат Гоцы Алексея Александровича) и Копычев Михаил Иванович работали на поливе сада в ночное время (сад находится на острове в пойме Днепра), и к нам направляли выходивших из окружения или бежавших из плена красноармейцев, которым мы помогали переправляться на левый берег. При подходе наших войск 19-20 декабря 1943 г. специальные воинские подразделения немцев оцепили г. Марганец и пригороды, отловили лиц мужского пола от 12 до 60 лет, поместили в бывший лагерь военнопленных, а 22-23.12.43 г. были отправлены в Германию два эшелона (около 3000 чел) под охранной военных, цель этой акции — чтобы после освобождения города не было рабочих на марганцевых шахтах. Акция была явно секретной, и следы этого преступления были уничтожены, т. к. ни одному узнику не было положительного ответа из немецких архивов. Отлов делали военные, эшелоны сопровождала военная охрана, были пересыльные лагеря в Перемышле, Франкфурте на Одре, через Освенцим формировались рабочие команды и направлялись на угольные шахты Верхней Силезии по 200-350 чел., а следов в архивах нет.
При следовании в товарных вагонах по 40 человек (без нар) на перегоне в районе Вапнярки из нашего вагона скрытно от других бежали односельчане из прибрежного с. Тарасовка. Обнаружив побег, охрана вывела оставшихся и каждого третьего ставили в отдельную группу, я тоже попал в неё. На наше счастье житель с. Разумовки, Владимир Шелест, общавшийся до войны с немцами-колонистами, владел немецким языком, стал говорить с конвоем, вызвали нач. эшелона, и он убедил, что в вагоне были жители разных сел, и оставшиеся о побеге не знали, и удалось отменить расстрел группы заложников. В пересыльном лагере Франкфурте на Одре в дезкамере сгорела одежда, и потерпевшим выдали одежду б/у, но местного производства, благодаря чему, уже работая на шахте «Дубинская», я не отличался от местных мальчишек, что уменьшало риск ареста при отлучке из лагеря. На шахте «Дубинская» работал на удалении шлаков из-под котлов, на погрузке кокса, переборке угля от породы, а потом землекопом строительной фирмы, сооружавшей парокотельную. Всего на шахте работало около 340 чел. Из эшелонов вывезенных 22-23.12.43 г., на «Дубинской» работали оба брата Гаца, Лев и Алексей. Сейчас в Марганце только двое мужчин, по малолетству не призваны в армию после освобождения, имеют подтверждение из областного архива о месте работы в Германии. Как-то узниками был организован художественный вечер, один из узников продемонстрировал «Песнь о Марке», где были заключительные слова: «И всё же о Марке хоть песня осталась, а вы проживете, как черви слепые живут, и сказки о вас не расскажут, и песни о вас не споют», — они были так пронзительны (или это было заранее подготовлено), что пошел шепот, а что делаем мы, чтобы ускорить час освобождения. Начались одиночные акты саботажа, я, работая на коксохиме, при отправке цистерн с бензолом смог обеспечить утечку бензола в пути следования в 4-х цистернах, но потом поднялась шумиха и остарбайтеров оттуда убрали, но т. к. не было доказательств, никто не пострадал. Когда перевели на отбор породы, на путях погрузки скапливались вагоны сборных составов, сопроводительные документы находились в металлических ящичках, я перекладывал документы с цементом в вагоны с углем, и они не попадали по назначению. Но чувствовалось, что и другие акты саботажа были действием одиночек, а не организации. Осенью 1944 г. строительная фирма перебросила часть рабочих на шахту «Эмма» и меня перебросили в том числе. Мисловицкий лагерь для гражданских находился в одном массиве с лагерем военнопленных, но ряд бараков с гражданскими был отделен от лагеря военнопленных двухрядным ограждением из колючей проволоки. На строительстве парокотельной с нами работали и военнопленные. На шахте часто были случаи организованной порчи оборудования, аварии, чувствовалось, что есть организация. Вскоре после нескольких собеседований с военнопленными мне предложили включиться в работу подпольщиков. Запретили какие-либо акты личной организации аварий или порчи оборудования. Мне поручалось быть ушами и глазами организации в ориентировке на местности от шахты до предгорья Высоких Татр. Имея одежду местного образца, я почти без риска передвигался по железным дорогам между шахтами и населенными пунктами, а ж. д. сеть там очень разветвленная, движение поездов почти как в нашем метро. Я должен был дать точное расположение станций, количество путей, наличие подземных переходов, выходы со станций и расписание поездов, наличие постов жандармерии, порядок контроля в вагонах. Эти данные были использованы при побеге — бежавшие заранее составляли маршрут, чтобы максимально сократить время и запутать их розыск. Затем мне поручили и заготовку продуктов и гражданской одежды от населения в обмен на изделия, сделанные военнопленными. Организация имела связь с действующим чехословацким отрядом в пригорьях, в районе с. Ограждена (там был цементный завод). Побеги стали успешными. На стройке работал прорабом чех Кочмарек, он был связан и с подпольщиками и с отрядом, несколько раз при поездке на цементный завод по делам строительной фирмы он брал меня, а мне военнопленные передавали вывезенную из шахты взрывчатку для передачи связному из отряда. Из военнопленных со мною были связаны Ваня из Черкас и Георгий из Армении. Связной из отряда был словак. С подходом наших войск 06.02.45 г. охрана лагеря разбежалась, но наступление остановилось за 15-20 км от Мисловиц, могла вернуться охрана и угнать нас дальше (военнопленных угнали раньше), тогда с группой из 6 человек я ушел из лагеря, и удалось через связного на цементном заводе попасть в действующий отряд. Одной из крупных акций отряда был подрыв фугаса, заложенного немцами для подрыва дороги, идущей по карнизу в ущелье. Они были намерены подорвать его после отступления, перекрыв движение техники наших войск. Подорвав фугас, отряд перекрыл возможность движения немецкой техники, в результате было брошено 136 единиц, в том числе танки и бронетранспортеры. Через разведчиков руководство отряда связалось со штабом 242 горнострелковой дивизии и в качестве проводника обеспечило продвижение по горным проходам ударных групп дивизии. Я оставался в составе отряда в качестве переводчика при общении с руководством или разведчиками, и только 04.05.45 г. были оформлены документы о призыве на военную службу в действующую армию полевым военкоматом в г. Тешин. После войны дислоцировался в Закарпатье, в г. Хуст. Осенью1945 г. в составе дивизионной спец. группы участвовал в ликвидации бандитской группировке бандеровцев, сопровождавшей абверовских и других инструкторов в Западную зону оккупации. О ликвидации остатков этой группировки есть чехословацкий фильм «Операция Б». Весною 1946 г. в/ч были расформирована и переброшена на Дальний Восток, где служил в отдельном рабочем батальоне по охране японских военнопленных на лесоразработках. Демобилизовался в марте 1947 г. Работал плотником в к-зе «Орджоникидзе». При подаче документов в транспортный и металлургический техникумы в приеме было отказано из-за автобиографии, и только в 1948 г. по направлению колхоза был принят в Агролесомелиоративный техникум в г. Никополь. Был избран секретарем комсомольской организации, но не утвержден горкомом комсомола (из-за биографии), потом избрали председателем профкома учащихся — четыре года учебы и общественной, очень плодотворной работы — спорт, организация досуга, материальная помощь, организация летней практики на рабочих местах и др. В 1952 г. закончил техникум с красным дипломом и правом поступления в институт, но уже был женат, родилась дочь, перевёлся на заочное отделение. Работал на строительстве электростанции на р. Збруч у Летевска, на р. Уж у с. Борды, на р. Красной, на р. Горынь. А в 1953 г. был принят мастером в союзный трест «Гидромеханизация» на строительстве защитных сооружений Каховского водохранилища, а уже в 1956 г. с дипломом техника и без партбилета был назначен главным инженером СУ «Гидроспецстрой», имевшего 1200 чел. рабочих много водной и сухой землеройной техники, выполнявшей за квартал объем работ, равный годовому плану местного строительного треста «Никопольстрой». В 1957 г. поступил на заочное отделение Днепропетровского строительного института, окончил его в 1963 г. В 1958 г. был принят в Коммунистическую партию, членом которой нахожусь и сейчас (КПУ). Участвовал в строительстве каналов Северский Донец-Донбасс, Днепр-Кривой Рог, Северо-Крымский. В 1960 г. в Марганце был организован т-т «Марганецрудстрой» в СУ «Дорводстрой» гл. инженером. После укрупнения строительных управлений остался работать в Марганце начальником участка СУ-4, выполнявших работы по строительству жилищных и автомобильных дорог, укладке водопроводов, канализации, благоустройстве при строительстве Грушевского рудника жилья и соцкультбыта. Выполнял спец. работы на Никопольском трубном в Жданове на стене 3600, на металлургических комбинатах Днепропетровска, Днепродзержинска, Кривого Рога. За период трудовой деятельности подал и внедрил в производство 243 предложения, был представлен к званию «Заслуженный рационализатор Украины». За высокие производственные показатели 5 раз представлялся к правительственным наградам, в том числе и дважды к ордену «Трудовое Красное Знамя», но горком снова стал присматриваться к автобиографии и ограничились только медалями и значками, кроме того, я никогда не выполнял «волевых решений», если они шли во вред основным работам, но всегда обеспечивал выполнение спецработ до сдачи объекта в эксплуатацию. После выхода на пенсию продолжал лекторскую работу, активно участвовал в выполнении мероприятий исполкома. Был секретарем общества пчеловодов-любителей, зам. председателя городского совета ветеранов. В 60 летие города за большой вклад в строительство города, за активную общественную работу присвоено звание «Почетный гражданин г. Марганец». В 1997 г. был инициатором создания в г. Марганец отделения «Бывших малолетних узников фашизма» и избран его председателем. В 1999 г., уже после образования УСУЖН, вновь был избран председателем Марганецкого отделения УСУЖН.