Шурепова Галина Александровна

Мое детство украли фашисты

До войны родители Галины Александр и Александра Шуреповы вместе с дочерьми Галей и Наташей жили в небольшом литовском городке Вилькавишкисе. Отец работал в особом отделе — руководил внешней разведкой. Когда началась война, Гале было два года, Наташе — восемь месяцев. Рано утром во дворе дома, где жили Шуреповы, разорвалась авиабомба, и Александр был контужен. Его вместе с другими чекистами, следователями и партработниками успели эвакуировать на самолете в тыл, а семья осталась на оккупированной территории.
Маму Сашу вместе с малолетними детьми забрало гестапо. В тесной тюремной камере было душно, и женщина просовывала головки дочерей через решетку, чтобы они могли дышать свежим воздухом. Затем фашисты создали специальный детский дом и забрали у Саши дочек. Девочек окрестили и дали им новые имена. Галя стала Хеленой, а Наташа — Алдоной. Потом Сашу отпустили, и она устроилась на работу поденщицей у литовки на хуторе. Изредка ей разрешали навещать детей. Вскоре Хелену и Алдону, а затем и их маму отправили в Германию, и встретились они лишь много лет спустя — 25 февраля 1949 года…
В Германии Галя и Наташа попали в спецгруппу детей «Пфляуме», созданную для обеспечения немецких солдат и офицеров кровью. Немецкие врачи считали, что кровь детей до пяти лет обладает омолаживающим эффектом.
— Лагерь я плохо помню, — рассказывает Галина Александровна. — Нас очень тщательно охраняли — в спальнях круглосуточно дежурили собаки. Кормили по тем временам сносно — каждый день давали бутерброды с маргарином и джемом, а также рыбий жир, который я просто ненавидела.
В 1948 году сестер привезли в Вильнюс и обеим дали новую фамилию — Шубертайте. К этому времени девочки полностью забыли русский язык. В литовском детском доме они говорили только на немецком, за что сестер нещадно били.
После окончания войны Александр Шурепов был направлен в Гродно, где ему поручили курировать внешнюю разведку. Он сразу же бросился на поиски родных, но в Вилькавишкисе ему выдали официальную справку о том, что его жена была расстреляна в 1942 году, а дети через два года умерщвлены в газовой камере.
Александра Шурепова в Германии работала на подземном пороховом заводе. Когда советская авиация начала бомбить Берлин, она бежала и пешком добралась до Риги, где ее направили в лагерь для перемещенных лиц. Женщина мыла полы в кабинетах начальства, убрала мусор на территории, и ее в качестве поощрения отпустили на несколько часов в город. Саша сразу же помчалась в НКВД, где до войны работал муж. Новый начальник сказал ей, что Александр погиб. Он решил, что так для его предшественника будет лучше. Времена тогда были смутные, и у Шурепова могли быть большие неприятности, если бы узнали о том, что его жена работала на немцев. Трудно сказать, чем бы закончилась история семьи Шуреповых, если бы не секретарша особиста. Она мышкой выскользнула из здания и, догнав убитую горем седую 29-летнюю женщину, сказала ей, что ее муж не так давно был в городе и уехал в Гродно.
О том, как встретились Александр и Александра, история умалчивает. Во всяком случае, горе не сломило их, и в 1946 году на свет появился Сережа, а через год — Оля. Несмотря ни на что, Александр не оставлял попыток разыскать старших детей — делал всевозможные запросы, ездил в Германию и Прибалтику. В 1949 году он оказался по служебным делам в Вильнюсе. Заглянув в местный детский дом, попросил показать личные дела воспитанников. Его внимание привлекли сестры Хелена и Алдона Шубертайте. Даты их рождения в точности совпали с днем рождения пропавших дочерей. Он попросил директора детдома привести в кабинет Хелену.
— Я уже училась в третьем классе, — вспоминает Галина Александровна. — Шел урок, когда меня вызвали к директору. Я была недисциплинированной ученицей и поначалу решила, что меня хотят выгнать — директор неоднократно грозился это сделать. Иду за учителем по коридору и плачу. Завели в кабинет. А там, кроме директора, сидит огромный — под два метра ростом — дядечка (Александр позднее не раз вспоминал, что сразу узнал дочку — настолько она похожа на маму). Он достал довоенную фотографию, на которой были изображены я и Наташа. «Хелена и Алдона», — сказала я. «Да нет же — отвечает мужчина, — ты — Галя, а это твоя сестра — Наташа». Я решила, что меня хотят удочерить, расплакалась и сказала, что никуда без Алдоны не пойду. И тогда дядя показал фотографию мамы. Я ее сразу узнала и радостно закричала: «Мамиите!»
Когда Александр привез дочерей в Гродно, мама Саша долгое время не могла сказать ни слова и только плакала от счастья. Она никак не могла поверить, что ее дочки живы. Девочки пребывали в ужасном состоянии — худые, завшивленные и дикие, как Маугли. Вареные яйца они ели прямо со скорлупой, конфет и игрушек никогда в глаза не видели. Несколько месяцев Галя и Наташа прятали остатки еды под матрац, и мама Саша долгое время не могла понять, откуда в спальне девочек появляется неприятный запах.
В настоящее время Галина Александровна на пенсии, инвалид II группы, перенесла операцию на легких. Человек большой воли и оптимизма.