Манеева-Недбайло Мария Павловна

До войны мы переехали с родителями из с.Дмитровка в г.Кременчуг. Жили во флигеле и строили новый хороший дом. Родители и я работали, жили хорошо. Во время бомбардировки дом был разрушен, чужие люди пришли на родную землю, нарушили привычный уклад жизни, лишили работы и средств существования, и естественно, отношение к ним не могло быть хорошим.
Я была арестована полицией в августе 1942 года в г.Кременчуг и отправлена в товарном вагоне под охраной полиции в Германию. Названия пересылочного лагеря не помню, жили в бараках за колючей проволокой. Из пересылочного лагеря была направлена в лагерь в г.Бремен. Работала на авиационном заводе. Лагерь был очень большой, отдельно мужской и женский. На работу гоняли строем, под охраной вооруженных полицейских с собаками. За малейшее нарушение строя ставили на колени в холод и грязь и держали так, сколько хотели, били палками, травили собаками.
На заводе клепали вручную крылья самолетов, на холоде и сквозняках, с утра до вечера, под контролем немецких мастеров и рабочих. Из-за работы на сквозняках простудила грудь, обратилась к врачу, но помощи не оказали, работала до тех пор, пока в цеху не потеряла сознание. В лазарете была прооперирована, но неудачно, были осложнения.
Кормили вечером баландой, утром выдавали небольшой кусок хлеба, а в обед тарелку какого-нибудь супа. За работу нам не платили ничего, за непослушание били, сажали в карцер, все рабочие были помечены знаками «ОСТ». Отношение к нам немцев было разное. Было и грубое, и очень грубое, обзывали по всякому, дразнили куском хлеба. А было и хорошее, но редко. Сначала можно было получать письма из дома, потом запретили. С узниками других стран не общалась.
Освобождены были англо-американскими войсками, прошли несколько сборочно-пересылочных лагерей, потом отправили домой.
По возвращении в г.Кременчуг увидела его разрушенным до тла. Дом разбомбили, многие родственники погибли. Жить пришлось в сарае. Приехала из Германии больной, но уже на следующий день меня вызвали в милицию с требованием выходить на работу, на разборку разрушенных домов. На мой ответ, что я больна, накричали, что: «На немцев работали, а тут сразу стали больными» и еще много всякого добавили.
Здоровье после работы в Германии плохое. Одна болезнь сменяет другую, набралось несколько томов медицинских амбулаторных карточек, нахожусь на учете в поликлинике по нескольким хроническим заболеваниям.
О времени пребывания в Германии в разговорах не вспоминала и не вспоминаю, и заговорила об этом только в 1990 году, когда узнала о союзе малолетних узников фашизма. В настоящее время проживаю с мужем и семьей сына.