Бригадиренко Геннадий Иванович

До войны я, мать и брат жили в г.Кременчуг. Отец был репрессирован в 1938 году, все заботы ложились на мать. Она была очень религиозна, это чувство прививала и нам.
С приходом немецких властей жизнь материально в лучшую сторону не изменилась, но морально мать приняла их приход, как свободу религии. В 1943 году отступление немцев было очевидным, все двигалось в сторону левобережья Днепра. В Кременчуге было более 10 лагерей, под которые немцы занимали даже школы. Пленные очень и очень бедствовали от болезней и голода, а население города всячески старалось им помочь, но немцы отгоняли всех прикладами. В городе начались пожары. До нас дошли слухи, что и наш район будет сожжен. К тому же немцы перестали расквартировываться в домах. Это нас насторожило, и мать настояла, чтобы мы ушли в село.
21.09.43 года мы отправились в путь. Не доходя до села Песчаное нас догнала крытая брезентом машина, из не вышли два немца и приказали нам с братом сесть в машину. Мы очень испугались. Оказалось, что угоняли скот, а нас заставили быть погонщиками. За одно со скотом угнали и нас. Возле Крюкового моста нас переписал военный комендант, из молодежи было 3 девушки и 6 парней. Всех отвезли на товарный двор станции Кременчуг. Высадили из машины и под конвоем отвели в товарные вагоны. Состав тронулся вечером.
Привезли в г.Перемышль, произвели медосмотр и санобработку и отправили в Германию. Отправили отдельными партиями, вагоны для девушек и ребят были отдельные. На остановках иногда в вагон заходили немцы-покупатели, подбирали себе рабочую силу. В дороге питались галетами и консервами из овощей. Прибыли в г.Ганновер. Зашел пожилой немец, указав пальцем на меня, моего брата и еще двоих, попросил встать и подойти к нему поближе. Ощупал руки, мускулы, попросил показать зубы… Всех четверых попросил выйти из вагона, посадил в машину и привез в город Меллендорф вблизи Ганновера.
У хозяина работали люди из Польши, Бельгии, России, Украины. Работали посменно, по 10-12 часов в сутки. За работу платили гроши. За брак удерживали стоимость детали (я работал токарем по черновой обработке металла). Кормили неважно, в основном супом из брюквы, в воскресенье иногда давали мясной суп с горохом. Купить что-то дополнительно было невозможно, потому что в магазинах все было по карточкам. Письма домой не писали. Работали и жили под присмотром самого хозяина и мастера. Нас, остарбайтеров, презирали, на этой почве были распри с хозяином. Между собой работники разных национальностей жили дружно. Жили в помещениях двухэтажного здания, спали на двухъярусных деревянных нарах. По вечерам проверяла местная полиция. Медицинская помощь оказывалась местными врачами за наши деньги.
Освободили нас англичане. Встретили победу с большой радостью, не задумываясь, пешком отправились в сторону дома. По дороге нас становилось все больше и больше. Пришли в американскую зону, нас снабдили продуктами, посадили на машины и привезли в г.Тарлов, где был фильтрационный пункт. После соответствующей проверки КГБ выдал документы, и отправили нас домой. Добирались домой, кто как мог.
Кременчуг был полностью разрушен. Мать жила в частично разрушенном доме. Отношение ко мне со стороны соотечественников было нормальным. О пребывании в фашистской неволе рассказывал и родственникам, и соседям. Тяжелая работа сказалась на здоровье: гипертония, катаракта глаза. В настоящее время проживаю с женой.