Трофименко Иван Артемьевич

Родился 15 августа 1925 года в с. Александровка Васильковского района Днепропетровской области.
Родители: Трофименко Артем Иванович (1906-1986), Трофименко Анна Федоровна(1904-1982).
Проживали в с. Александровка. Отец работал в колхозе, мама была домохозяйкой. В сельскую школу пошел в 8 лет в 1933 г., в 1940 г. окончил семь классов. После окончания школы поступил в ремесленное училище в г. Днепропетровске. Закончить училище не успел в связи с началом войны, вернулся к родителям в с. Александровка. Отца призвали на фронт, а я как старший (в семье нас было пятеро детей) помогал маме по хозяйству. Немцы ворвались в село, в прямом смысле, с грохотом на машинах, мотоциклах летом 1942 г. Мы попрятались, как мыши, по чердакам, сараям, погребам. Линия фронта проходила в 15-18 км от нас в районе села Павловка, Ново-Григорьевка. Вечерами мы наблюдали с чердаков зарево взрывов, моля Бога, чтобы линия фронта к нам не дошла. В селе начались новые порядки. Всю молодежь начали регистрировать в комендатуре. Я долго прятался в огороде, в погребе в бочке. Но был выдан немцам сельскими полицаями. Пришлось ходить отмечаться в участок, т. к. маме пригрозили расстрелом.
18 июня 1942 года нас собрали для отправки в Германию. Сборный пункт был в районном центре Васильковка (ж/д станция), в который нас доставляли на телегах под охраной в основном полицаев. Два дня формировали вагоны, спали на улице под открытым небом.
Через 2 дня нас погрузили в товарные вагоны, набросали нам соломы — и это весь «комфорт». Никакой еды не давали, у кого что, было (много не разрешали набирать, да и нечего было брать), все было съедено. Даже пить давали изредка по некоторым остановкам, кипяток. В дороге были трое суток. За это время нас дважды обстреливали (слава Богу, хоть ни разу бомба не попала в состав). Во время обстрела выбегали из вагонов, ложились на землю. Но дальше 10 метров от вагона нельзя было отходить, иначе расстрел. Через трое суток прибыли в Польшу (г. Перемышль). Это был распределительный пункт, из которого уже хозяева развозили по своим владениям.
Так и попал я в г. Мец на вагоноремонтный завод. Привезли нас под конвоем с овчарками. Поселили в лагерь, обнесенный колючей проволокой, в бараке по 10-12 человек. Лагерь охранялся немцами с собаками. Работал на заводе ремонтником, разборщиком ж/д вагонов, которые привозились с фронта. Рабочий день начинался с 6 утра до 6 вечера. Подъём в лагере был в 5 утра, завтрак — кусочек черного хлеба пополам с опилками, 20 гр. маргарина и 0,5 л чая, и это до обеда. В обед — суп из брюквы — пустой! Без хлеба. Ужин — та же брюква. Работа была очень тяжелая, сильно уставали. Иногда французы из жалости, глядя на наши «кости в шкуре», подсовывали нам под проволоку по кусочку хлеба, рискуя жизнью. Рисковали и мы из-за голода, лазили по вновь прибывшим вагонам в поисках чего-нибудь съедобного. Это расценивалось как воровство и строго наказывалось отправкой в штрафлагерь. Побывал я и там. За три дня, проведенных там, на мне не было живого места, все исполосовано плетками, и еще непосильный труд. Так я пробыл в лагере до декабря 1944 г. Когда город начали бомбить американцы, многие стали убегать из лагеря, убежал и я. Прятались по подвалам жилых домов, сараям, чердакам. Ночью бегали на станцию и в разбитых вагонах искали еду или какие-нибудь вещи, которые можно было обменять на еду. По приходу американцев в город, нас начали собирать в группы для отправки домой. Сборный пункт был в Лакуртине — это был лагерь для русских граждан. Из него группами, по мере поступления вагонов, отправляли людей по домам. Я по возрасту был направлен для службы в рядах СА. Службу проходил с 22.09.1945 г. Был рад, что остался жив после пережитого в лагере, рад, что прохожу службу. Но, увы! Здесь я почувствовал впервые унижение и насмешки из-за моего пребывания в лагере. Были поддевки КГБ!!! И не только в дневное время. Среди ночи поднимали, и давай допрашивать в грубой форме — все выяснялось: не сотрудничал ли с немцами, не продал ли, не завербовали… По ночам снились кошмары от этих допросов. Вскакивал, казалось, что снова вызывают. В рядах СА служил в строевом полку мотористом, затем авиамотористом. Во время пребывания в отпуске в ноябре 1949 г. женился в с. Воскресеновка. С будущей женой Кащенко Александрой Епифановной познакомился в лагере, она была тоже Васильковского района с с. Ново-Григорьевка, работали вместе на вагоноремонтном заводе в г. Мец.
Уволен в запас 28.02.1950 г. В мае 1950
г. забрал жену в г. Днепропетровск, устроился в СУ-36 помощником машиниста экскаватора. В 1951 г. перешел на коксохимический завод им. Калинина, где проработал до 1983 г. в качестве машиниста эл./крана, электромастером по ремонту электрооборудования. В 1960 г. поступил в Днепропетровский индустриальный техникум, окончил в 1965 году. «О дальнейшей учебе и не мечтай (а хотел поступать в институт…) — твое прошлое не забыто.» — такое вот предупреждение-намек получил. Пережил очередной раз обиду и разочарование — думал в армии допросили, КГБ, и все закончилось, но, УВЫ…!
Зарплата на заводе была невысокая, пенсия, естественно, тоже. Жену на хорошие работы не принимали по состоянию здоровья, которое она подорвала, работая в Германии, брали её только санитаркой, няней в д/комбинаты. После пенсии с 1984-1991 г. работал слесарем в Научно-исследовательском институте НИИСП. Дальше здоровье не позволяло работать, в основном из-за ухудшения зрения. Я обращался за материальной помощью на коксохимический завод, к директору. На заводе я проработал 32 года, ветеран труда. Надеялся на существенную помощь для поездки в г. Киев в клинику для лечения или операции, и что же мне выделили — 25 руб!!! Я мужик, но слезу пустил от обиды за свой добросовестный труд (ранее я ни разу не обращался за помощью), за рухнувшие надежды…
С каждым годом зрение падало и падало. С 1999 г. я инвалид 1 группы по зрению. Параллельно развивался и склероз головного мозга, а теми препаратами, на которые хватало денег, его тоже не вылечить. Жена сердечница, да и со зрением та же история, вот уже два года, как тоже полностью ослепла. Той мизерной пенсии хватает на уплату квартиры и кое-какое питание, не говоря уже о лекарствах или о лечении. Сейчас Иван Артемович — полный склеротик, слепой. Думаю, не нужно описывать состояние квартиры и атмосферу, если человек совсем не соображает, что существует туалет…
Да, здоровье, потерянное в молодые годы, не вернёшь! Нервную систему не восстановишь!!! В старости все на виду.